​

КРЫМСКИЕ АМАЗОНКИ

​

​

 

    

...В конце концов Государыня Екатерина II  вознамерилась-таки обозреть вновь присоединенный к России Крым. 

Накануне она имела разговор со Светлейшим Князем Потемкиным, который, между прочим, выхвалял храбрость греков и даже жен их.

​

​

     Государыня, смеясь храбрости женщин, спросила - чем он может доказать выхваленную их храбрость?

Потемкин был умен, хитер и дальновиден.

Он знал о придворных интригах, о наговорах, о злокозненных завистниках, которые всячески порочат  в глазах матушки-императрицы его, владельца огромных  пространств земли в Новой России, и потому хотел зазвать императрицу самолично убедиться в том, как верно он Ее величеству служит, обустраивая  юг державы. 

 

И потому - просто обещал  Государыне предоставить  доказательства и уверить ее в сем непосредственно на месте - в Крыму.

​

Екатерина смеялась – а ведь вот возьму и приеду! Самой охота все посмотреть.

​

    

​

    Светлейший князь добился своего: поездка царицы в Крым была назначена на  1787 год. Никто из царей прежде не совершал подобного. Маршрут был разработан с дотошной тщательностью по часам и метрам. Императорская свита составляла около трёх тысяч человек. Императорский поезд состоял из 14 карет, 124 саней с кибитками и 40 запасных саней. Екатерина II ехала - чтобы не скучать - в карете на 12 персон, запряженной 40 лошадьми, где её сопровождали придворные, прислуга, а также представители иностранных дипломатических миссий.

​

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

            Путешествие представляло весьма пышное и торжественное шествие. Во время ночи по обеим сторонам дороги горели смоленые бочки. Во всех губернских городах, где её величество останавливалась, были балы, и все улицы и дома иллюминированы. Средства выделенные казной на столь масштабное предприятие сравнимы с финансированием военных действий. Таким образом предстояло проехать 5657 верст, в том числе 446 по воде. Затея при этом не была простой прогулкой и заняла полгода - с января по конец июня. 

 

 

      Потемкин, пообещав императрице явить доказательства храбрости таврийских женщин, незамедлительно послал порученца из Петербурга в Крым с повелением  подполковнику Балаклавского Греческого полка Чапони - непременно устроить Амазонскую роту из вооруженных женщин.

 

Получив от светлейшего всемогущего князя Таврического  неожиданный приказ, подполковник Чапони оказался в большем затруднение исполнить такое повеление.

Это как же так – взять и устроить амазонскую роту?  Неслыханное дело.

Однако, спустя некоторое время, волнение улеглось.  Посоветовавшись с капитаном Сарандовым, командир полка Чапони принял решение использовать местный ресурс. Он вознамерился предложить всем полковым военным дамам участвовать в Амазонской роте. И рассчитывал, что это предложение будет воспринято женами офицеров с энтузиазмом. Как ни как предстояло  принять участие в событии неслыханном по своей грандиозности – первом  визите светоносной Императрицы в черноморские свои владения.

 

Весть о создании амазонской роты быстро облетела весь город и всю округу. Нужно же было сто женщин благородного проихождения. Вначале их отбирали из числа «военных дам» —  жен и взрослых дочерей офицеров.  Оставшиеся вакансии заполнили девушки из других греческих семей.

В новое необычное кавалерийское подразделение стали записываться и молодые гречанки, живущие в Балаклаве и окружающих селениях. За несколько дней,  к радости полкового начальства, штат был полностью укомплектован.  Выделено было необходимое количество смирных лошадей и вооружения.

 

Специальная комиссия занялась разработкой и с одобрения женщин без задержек утвердила будущий наряд амазонок. По мнению авторов проекта  роту следовало обрядить  в  зеленые бархатные куртки, обшитые золотым галуном, малиновые бархатные юбки, также шитые золотым галуном и отороченные золотою же бахромой. Головы должны украшать белые тюрбаны со страусовым пером наверху.  Из полковой казны выделены были средства, и мастерицы приступили к пошиву  яркого воинского обмундирования. Вооружение каждой из амазонок состояло из ружья с тремя патронами, снаряженными только порохом, для производства салюта в честь прибывающей императрицы.

 

Командовать амазонской ротой было предложено жене ротного командира Балаклавского полка капитана Сарандова — Елене Ивановне, пышные формы которой отнюдь не вязались с мифическими «безгрудыми» амазонками.

 

Умению держаться в конном строю, перестраиваться на месте и в движении, а также обращаться с ружьями и стрелять из них залпом амазонок обучали офицеры полка. Для жителей Балаклавы и близлежащих сел «учение» амазонок было настоящим развлечением, посмотреть которое собирались и стар, и млад.

К намеченному сроку все амазонки вполне исправно стреляли из ружей. Умели их самостоятельно заряжать. В конном строю  изрядно держали дистанцию и справно перестраивались в аллюре. То есть к своему выходу в торжественном представлении рота амазонок Балаклавского греческого полка была готова.

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

 

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

 

   Как и обещал императрице князь Потемкин.

 

   Он вообще всегда исполнял то, что ей обещал – построил города, проложил дороги, укрепил крепости, заложил черноморский флот,  убедительно продемонстрировал и европейским монархам и турецкому султану – кто владеет ключами от Черного моря.

Визит императрицы в южнорусские владения состоялся, был пышен, красочен, масштабен. Во многом он ознаменовал начало новой империи. Эпизод с крымскими амазонками – всего лишь выразительный штрих из монументального полотна 1787 года.

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

 

     Оставил воспоминания об увиденном под Балаклавой австрийский принц Шарль Жозеф де Линь, бывший в свите Императрицы: «Я не видел здесь открытых женских лиц, кроме батальона Албанок из небольшой Македонской колонии, поселившейся в Балаклаве: 200 прекрасных женщин или девиц, вооруженные ружьями, штыками и пиками вышли нам на встречу, чтобы оказать честь, а не из любопытства».

 

Сохранились впечатления и самой Елены Сарандовой об эпизоде жизни, который сделал ее на весь Крым знаменитой, своего рода достопримечательностью.

      «Амазонская рота была составлена по ордеру Светлейшего князя Потемкина-Таврического, последовавшего на имя командира Балаклавского полка, премьер-майора Чапони и состояла из благородных жен и дочерей Балаклавских греков, в числе 100 особ, в марте-апреле месяцах 1787 года... Встретить Императрицу должно было близ Балаклавы у деревни Кадыковка, и рота под моим начальством была построена в конце аллеи, уставленной апельсиновыми, лимонными и лавровыми деревьями. Прежде приехал Римский Император Иосиф верхом осмотреть Балаклавскую бухту и руины древней крепости. Увидав Амазонок, подъехав к роте, он с удивлением и восхищением рассматривал воинственных дам, их наряды, красивых коней и длинные ружья. Затем он подъехал ко мне и неожиданно поцеловал меня в губы, что произвело сильное волнение в роте. Но я успокоила моих подчиненных словами: «Смирно! Чего испугались? Вы ведь видели, что Император не отнял у меня губ и не оставил своих». Слово «Император» подействовало на Амазонок, которые не знали, кто был подъехавший. Осмотрев бухту и окрестности, венценосный путешественник возвратился к Императрице и уже приехал во второй раз к Кадыковке с Ее Величеством и князем Потемкиным в Ее карете. У Кадыковки Императрица была встречена протоиереем Балаклавского полка отцом Ананием. Не выходя из кареты, Государыня подозвала меня к себе, подала руку, поцеловала в губы и, потрепав по плечу, изволила сказать: «Поздравляю Вас, Амазонский капитан! Ваша рота исправна: я ею очень довольна».

 

То, что впечатление государыни было искренним,  подтверждает красноречивый жест  Екатерины. Через много дней,  уже закончив многотрудный свой объезд крымских и черноморских владений, уезжая из Симферополя, императрица прислала Елене Сарандовой именное благоволение и бриллиантовый перстень стоимостью 1800 рублей, а также 10 тысяч рублей для награждения всех амазонок.

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

     Награда неслыханно щедрая  для крымской глуши.

 

После отъезда августейшей путешественницы из Крыма амазонская рота за ненадобностью была расформирована.

Каждой из принявших  участие в обучении искусству амазонок дам и барышень

на память о событии были оставлены костюмы и головные  уборы со страусиными перьями. Ружья и неиспользованные холостые патроны в полном объеме, согласно  реестра, вернулись в арсенал греческого Балаклавского полка.

 

Долго еще вспоминала вся округа подробности грандиозного события.

 

Годы шли. Постепенно действующие лица памятного вояжа ушли с политической арены, а большинство — и из жизни.

Значительно дольше других участников прожила командир роты крымских амазонок Елена Сарандова.  Не была милостива судьба к ее супругу,  капитану Сарандову – он  упокоился в крымской земле. Молодая вдова со временем вышла замуж за титулярного советника Гавриила Шиляндского и прожила с ним 12 лет.  И этого супруга амазонка пережила. После его смерти в 1803 году Елена Ивановна осталась с тремя детьми и стала полновластной хозяйкой имения.

Бывшая предводительница балаклавских амазонок пользовалась большим уважением и авторитетом не только в своем городе, но и в округе. Назначаемые в Таврическую губернию новые губернаторы и другие высшие чиновники считали своим долгом при вступлении в должность непременно наносить ей визиты. Это была властная женщина: не терпела возражений, нередко позволяла себе резко обрывать собеседника. Ей все прощалось. У нее на пальце руки горел брильянтовый перстень жалованный самой императрицей Екатериной Великой.

 

Отношения же с детьми как-то не складывались, мать была слишком требовательна к своим чадам, и те поспешили покинуть ее при первой же возможности стать самостоятельными. Родственных отношений,  в виду особенностей ее характера,  предпочитали не поддерживать.

К тому же, несмотря на весь свой твердый характер, Амазонка Сарандова-Шиляндская оказалась плохой хозяйкой и со своим большим имением справиться не смогла, распорядиться по-хозяйски не сумела. За неуплату акцизного сбора на землю имение у нее отобрали, и она полностью лишилась средств к существованию. Это обстоятельство стало для нее  неожиданностью и первым сокрушительным ударом. Вторым ударом для бывшего амазонского капитана была потеря зрения.

 

Оказавшись в преклонных годах в удручающе плачевном положении, она  преодолела гордость и  в 1847 году обратилась с письмом к бывшему наместнику Кавказа князю Михаилу Воронцову за пособием. Ей было милостиво выдано 300 рублей серебром.

 

…На старом кладбище в Симферополе долгие годы стоял крест, на котором можно было прочитать: «1849 года сентября 4-го скончалась капитан Амазонской роты Елена Шиляндская на 95 году своей жизни».

 

Сейчас этого креста нет.

​

​

​

​

 

 

 

 

 

 

 

 

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

_______________________________________________________________________________________________________________________